Музеи, которые участвовали в исследовании, очертили большой круг проблем, с которыми они сталкиваются. Пожалуй, нельзя сказать, что какие-то проблемы распространены больше других, разве что кадровая проблема кажется немного более выпуклой. Но она не является единой - в том смысле, что музеи сталкиваются с разными аспектами кадровой проблемы. Подробнее об этом - ниже. В целом описанные проблемы можно разделить на две категории: те, на которые мы можем как-то повлиять, и те, которые мы можем только учесть. Начнем с первых.

• Скудное материально-техническое обеспечение
• Маленькая площадь
• Недостаточно штата (в том смысле, что у музея нет возможности нанять больше людей)
• Сложность организации программ для взрослых без возможности нанять специализированных людей
  
  “Вот для взрослых очень сложно. Только просветительская, развлекательная ночь в музее, а для взрослых у нас пока не образовательных программ. Почему? Во-первых, если делать проект для взрослых, то, конечно, в нем должна быть направленность. Для этого нам не хватает ученых, каких-то научных деятелей, которые могли бы интересно какую-то тему рассказать. Вот этого прямо сильно не хватает”.


• Труднодоступность музея с географической точки зрения

• Непривычность онлайн-формата, сложности в работе с аудиторией в таком формате.


• Мало посетителей, проблема привлечения
  
  “Первое время самой большой проблемой было привлечь посетителей. Сейчас, конечно, в большинстве своем жители и гости города уже привыкли, но количество посещений остается главной проблемой, так как город небольшой, 60 тысяч человек. Повторно привлечь жителей города нужно. Чаще к нам приезжают из Москвы, чем из Нижнего Новгорода. Больше мы сотрудничаем и с туристическими фирмами Москвы и Спб, чем Нижнего Новгорода, который за 190 км от нас. Проблема привлечения - всегда остается проблемой”


• Проблема сохранения связи поколений и “осовременивания” материала
  
  “Потом концепцию современную тоже довольно сложно представить сейчас. Потому что сейчас все привязывается так, чтобы это было интересно подрастающему поколению. Связь с поколениями постепенно у нас теряется, и мы уже не можем донести то же самое. Мне пока тяжело представить формат, когда интересно всем, не только школьникам, студентам, но людям старшего возраста, к нам люди разного возраста ходят”.


• Сложность организации программ для взрослых без возможности нанять специализированных людей
  
  “Мне не хватает молодых кадров, которые интересовались бы историей, могли бы что-то делать руками, что-то придумывать, эмоционально-заряженных, чтобы им хотелось узнавать. То есть сейчас молодые приходят, но они нелюбопытны, им не интересно узнавать. Скажешь сделать-сделают, но дальше никуда не двинутся”.
  
  “Наверное, важная очень проблема кадров. К сожалению, качество и уровень выпускников ВУЗа, я говорю о нашем, ведь у нас есть даже специализация музейное дело. Вроде бы эти люди выходят, получают дипломы и испаряются в небытие какое-то, так как в музее их нет. Это, конечно, странно все, сейчас появятся у меня 3 вакансии. Хотя я считаю, что работа интересная, деньги не самые маленькие здесь платятся, если посмотреть в целом по городу, по региону, тем более в гуманитарной сфере. Вроде, делающие есть, но, к сожалению, меня не устраивает уровень профессионализма”.


• Проблемы организационного характера, связанные с коммуникацией музея (две разных проблемы: одна - про сложность координирования работы нескольких музеев-филиалов, вторая - про реакцию внутри музея)
  
  “А содержательно коммуникация осложнена тем, что музей не может понять, что он не только музей, но и вообще-то вынужден быть медиа, маркетинговым каким-то…, магазином - в общем, все многопрофильно должно в нем сочетаться. И очень трудно преодолеть эту реакцию...”

В этом блоке в основном респондентам задавалось два вопроса: о том, какие тренды они знают, и о том, как они относятся к тренду смещения внимания с объекта на посетителя.

Среди трендов, обозначенных самостоятельно, можно выделить тренд на работу с комьюнити и попытки музеев быть более понятными и доступными для аудитории (отношение к этим трендам - позитивное).

“Основной тренд - быть доступным и понятным аудитории, с этим я абсолютно согласна. Но под словом доступность я подразумеваю именно понятность, не вседозволенность музея, а умение работать с любой аудиторией от самый маленьких «непросвещенных» до высоко-образованной аудитории”.

Что касается отношения к смещению фокуса с объекта на посетителя, мнения разделились на три группы. Самый распространенный ответ - нужен баланс.

Второе мнение - согласие с данным трендом, которое, впрочем, эксплицитно выразил только один музей.

“Я больше 15 лет фондовик, но тем не менее я понимаю, что сейчас музей - это уже не хранилище экспонатов. Давно уже с этой точки зрения работаем и после реконструкции, когда мы открылись, во главе угла ставим посетителя. Соответственно, и программы мероприятий на год строятся на этой основе, и стратегии развития музея тоже направлена на эту цель. Поэтому да, я согласна”.

Наконец, третье мнение, с которым согласны два музея - центральным в музее должен быть все-таки объект.

“То есть вы считаете, что главным в музее все-таки остается объект?
Абсолютно правильно. Объект, который можно потрогать, который в себе несет инфо и дух времени. В музее, я считаю, это самым главным, потому что даже сегодняшний день, наш разговор, тоже постоянно уйдет через 20-30 лет в историю. Мы будем думать о том, как мы с вами на каких смартфонах, айфонах говорили. Должен быть объект, не что-то виртуальное”.

Отдельно хочется выделить работу музея, который ввел в свою практику такой метод работы, как со-проектирование. Это единственный музей из всех опрошенных с подобной практикой (кроме еще одного музея, но участника фокус-группы). Остальные музеи работают в более-менее традиционном ключе (нужно понимать, что к “традиционному” здесь относятся и добавление интерактивных объектов, и активное ведение соцсетей, и создание образовательных программ, т.к. все перечисленное уже успело стать в некотором роде мейнстримом современного музея).

“...или вообще организовать какое-нибудь совместное, соучастное проектирование, потому что, как показывает практика, у нас жителям, и в том числе - молодежи - порой этого очень не хватает, совместных вот этих действий, хотя у нас был опыт, когда мы боролись за благоустройство исторического центра, мы выиграли всероссийский конкурс по благоустройству малых городов и исторических поселений. И вот я сам организовывал такую, можно сказать, форсайт-сессию, и она действительно вызвала отклик, что вот, наконец-то нас кто-то там позвал”.

При разговоре об образовательных и просветительских проектах многие музеи в первую очередь упоминают свою экскурсионную деятельность и участие в “Ночи музеев”. Впрочем, усилия по созданию отдельных образовательных продуктов можно видеть практически везде. Чаще всего это выражается в создании образовательных продуктов для школьников. Реже можно увидеть лектории и мастер-классы наконец, самый редкий тип программ - образовательные программы для взрослых.

“Лекции у нас изначально всегда проходили. Сколько существует музей, столько они и идут. Мы их лекторием называем, не позиционируем, как образовательный программы”

Только один музей имеет эксплицитную образовательную ориентацию на взрослых, хотя и активно ведет работу с детьми

“Правильно я понимаю, что аудитория этих проектов. - это в том числе взрослые?

Да, в основном, надо сказать детская составляющая она отдельная”

Упоминания программ для людей старшего возраста не встретились ни разу.

Однако потребность что-то делать в этой области (образования вообще и в частности для взрослых) все-таки осознается отдельными музеями, пусть они и видят в этом порой сложную для себя задачу.

“И там как раз есть идея сделать что-то вроде такой сцены и делать, как сейчас модно, всякие паблик-токи и общение и так далее. В общем, максимально площадку заряжать тем, чтобы она действительно стала общественным центром, а не музеем, где просто вот действительно лежат экспонаты, и туда можно только попасть с экскурсией. А вот именно чтобы на площадке музея стали проводить мероприятия”.

Специальную работу со школьниками проводят абсолютно все музеи (только один отмечает сложность работы со школьниками в силу своей специфики). Она может принимать разные формы: экскурсии для детей, специальные мастер-классы, реже - квесты. Для школьников проводятся отдельные учебные занятия. Два музея отметили участие в программе “Урок в музее”.

Один из музеев специально работает с сообществом мигрантов.

“Ну, традиционно это экскурсионная работа, также мы уже много лет работаем по программе музейного абонемента (?) это такая патриотическая программа, которая больше направлена на ассимиляцию, адаптацию  мигрантов, которые приехали в Санкт-Петербург, и мы стараемся, в том числе, наш музей, создать комфортные условия для проживания детей в нашем городе”.

Еще один музей специально отметил свою работу с людьми с инвалидностью.

“Вряд ли вы слышали, но у нас и крупные проекты есть, связанные с людьми с инвалидностью, даже замахиваемся, скажем так, на то, чтобы стать ресурсным центром, хотя бы для Нижегородской области. Это, конечно, дело нескольких ближайших лет, хотя мы бы могли какую-то консультационную помощь кому-то оказать”.

Пандемия заставила музеи изменить свой опыт работы. Если для одних это было время повышения активности на сайте и в соцсетях, для других это стало возможностью разобрать собственные коллекции и произвести над ними определенную работу.

“Ограниченное количество ресурсов, людей мало. Мы провели инвентаризацию нашего имущества, наконец-то привели в порядок. И занимались проектами, ремонтом техники”.

“Но пока это минус, с одной стороны, то, что экскурсий сейчас нет, но, с другой стороны, освободилось время для того, чтобы навести немножко порядок в фондах, что-то лишний раз оцифровать, подсчитать, пересмотреть. Тем более, что у нашего музея есть как раз как бы сейчас проблема с тем, что большая часть экспонатов у нас по-нормальному не учтена, и сейчас тоже у нас пока это все в процессе”.

Те музеи, которые во время пандемии все-таки занялись своей виртуальной деятельностью более активно, выпустили множество новых продуктов. У кого-то появился инстаграм, кто-то начал развивать свой сайт.

“В пандемию как раз у нас появился инстаграм, и мы стали готовить проекты для него. Мы были на дистанционке очень недолго, только с апреля до июня. Не в том количестве, конечно, как раньше, экскурсии ходят, но все равно есть. Сейчас дети с января пошли, в сентябре тоже ходили. Недолго мы были на дистанционке, но приобрели такой опыт. Начали уже готовить более осознанные программы для соцсетей”.

В основном в интернете появились онлайн-экскурсии, онлайн-занятия, посты в соцсетях, видео на YouTube, видеолекции, видеопроекты и подкасты.

Однако отмечался и тот факт, что многие музеи не очень удачно перешли в онлайн, просто переместив туда свои старые продукты и не разработав ничего нового, со своей спецификой.

“Я бы не сказала, что мы как-то удачно справились с переводом в онлайн, и мне кажется, почти все музеи с этим очень плохо справились, потому что они по сути выкинули в онлайн все свои старые продукты, не учитывая принципиально изменившейся модели того, что хочет аудитория…”

Все музеи так или иначе имеют представление о том, кто к ним ходит. Одни знают это из непосредственного контакта со своей аудиторией, другие ведут отчетность по посещению и регистрируют определенные параметры посетителей при покупке билета.

Специальные исследования аудитории у себя проводит только два музея, еще несколько в этом заинтересованы, но пока не делают.

“А хотели бы вы получше узнать свою аудиторию, в смысле, как-то исследовать ее?
Да, интересно, потому что в момент, когда происходят соцопросы, это уже получается, что таким образом люди узнают об объекте - это можно сказать тоже такой рекламный формат… и они вовлекаются, и среди этой толпы выявляются те люди, о которых ты может там не знал, или они проходили мимо, постеснялись подойти, а им когда попал соцопрос, они обозначили - да, мы хотим помогать, вовлекаться и приходить на мероприятия  - это тоже здорово”.

Несколько музеев в принципе не заинтересованы в исследованиях своей аудитории. Для одного становится проблемой незаинтересованность со стороны руководства в подобных исследованиях, для другого - непонимание, как можно использовать эти данные, если расширять аудиторию не планируется, для третьего - маленький штат.

“Но в целом, конечно, учитывая, что у музея, на мой взгляд, тут полно различных проблем именно в плане того, что нужно тут везде наводить порядок, нужно все оцифровывать… Ну то есть, конечно, для меня (лично для меня) экскурсии - не на первом месте того, что здесь надо сейчас делать...на мой взгляд, это как… Вместо того, чтобы отремонтировать дом, заниматься тем, чтобы приглашать его кому-то показывать. На мой взгляд, это так. То есть, все-таки, есть какие-то нерешенные проблемы, которые, в общем-то,... их надо во главу угла ставить. А когда тут как-то уже будет более-менее все устаканено, тогда можно будет уже более активно и людей собирать, и как-то, в общем, больше мероприятий, может быть, проводить. Ну, то есть, с одной стороны - да, это нужно проводить, но вот расширение - я бы не сказал, что сейчас считаю вот, что в данный момент нашему музею это нужно”.

Многие музеи очень часто называют своей и целевой, и фактической аудиторией школьников - и тех, кто приходит с экскурсией от школы, и тех, кто приходит с родителями/ бабушками/ дедушками (часто к школьникам добавляются студенты). Даже у того музея, который видит проблематичной свою работу со школьниками, есть интерес к тому, чтобы вовлекать их как можно больше.

Еще несколько музеев отмечают, что среди приходящих им не хватает молодежи и подростков.

“Наверное, каждый музей хочет видеть больше молодежи. С этой аудиторией труднее всего работать сейчас. Несмотря на то, что средства коммуникации развиваются, в том числе и новые медиа, но не так-то просто современную молодежь мотивировать, заманить в музей. Поэтому у нас есть мероприятия, например музыкальные концерты, которые напрямую не связаны с музейной деятельностью. Но эти концерты проводятся в зале экспозиции , то есть мы, таким образом, человека затаскиваем. То есть он не хочет идти в музей, но придет на концерт. В следующий раз может быть придет уже в музей, может не один. Конечно, самая желанная аудитория - это молодежь, потому что это будущее, движение, развитие”.

В расширении аудитории заинтересованы многие, но не все музеи.

“Вы хотите работать над расширением своей аудитории?
Ну, вообще, мне кажется, это в принципе первая задача любого музея входит разнообразить свою аудиторию.  Теоретически - да, вопрос практической реализации остается…”

 Для кого-то это может стать лишней нагрузкой на и без того маленький штат, для кого-то будет невозможным выдержать наплыв посетителей ввиду маленькой площади.

В программе “Памятники науки и техники” участвуют два из опрошенных музеев. Часть музеев узнала о программе в процессе интервью. Еще часть не думает, что экспонаты из их коллекции подходят под определения памятников науки и техники.

“К сожалению, у нас история с ... заводом состоит в том, что сохранились только, получается, сами корпуса, доменный цех, мартеновский цех, технические мастерские. Но внутри не сохранилось механизмов. Их там первые вывезли в 1930-е года, а окончательно довывозили в 1990-е - нечало двухтысячных. То есть, это по сути сейчас объем, силуэт, масштаб, атмосфера, но она, к сожалению, голая… к сожалению, механизмов не сохранилось”.

Один из музеев, участвующих в программе, отметил его научную ценность.

“А как вы видите, для чего он нужен?
Ну с научной, наверное, точки зрения. Все-таки важный с точки зрения открытости фондов, знания того, что хранится в разных музеях.  Ну, насколько я знаю, в этой вашей программе собраны университетские музеи, какие-то музеи ведомственные, крупные, которые мало кто знает, посетителей у них тоже нет… Такие, которые живут достаточно закрытой жизнью. Но там может находиться что-то уникальное. Конечно, с этой точки зрения, это очень интересно знать про такие места небольшие, не крупные, не такие как монстры вроде Политехнического музея, но и разные какие-то небольшие учреждения”.

Среди музеев распространена практика общения и сотрудничества с другими близлежащими музеями. Очень часто музеи одного региона плотно работают друг с другом, даже если их тематическая направленность не совсем общая. Редко (в четырех случаях) встречаются международные проекты.

Часть музеев участвует в разных музейных ассоциациях, но не относится к ним серьезно или говорит, что это не очень полезно.

“Разумеется, есть ИКОМ, который имеет приоритетное направление поддержки. Есть Союз музеев России, который транслирует официальные решения, и это в большей степени административный орган. Но действующих профильных ассоциаций, которые бы работали как устойчивая распределенная система, мне кажется, нет”.

Когда был задан вопрос о виртуальной площадке (нужна ли она, и что на ней может быть), один музей высказался против таковой (потому что считает, что лучше встречаться вживую), два других усомнились в такой необходимости в силу неясности, будет ли эта площадка “живой” и полезной.

Другие музеи сказали, что площадка была бы нужна и полезна и высказали несколько догадок относительно того, что там может располагаться. Часть музеев видит в подобной площадке возможность расширить сеть контактов и прорекламировать свой музей.

“Да, конечно. Пока я не знаю, какая будет наполняемость у виртуальной площадки, как я могу сказать. Ну, та же консультационная помощь. Если это виртуальная площадка, то это прежде всего обратная связь некоторая.
Наверное, это будет информация о музеях, которые уже работают, ассоциации музеев. Может быть, там будет возможность обмена какими-то выставками или идеями по выставочной деятельности. Опять же методическая помощь в экскурсионных каких-то маршрутах, потому что Политех, это, наверное, тоже какие-то технологии, и объекты, связанные с технологией производства. Наверняка, есть и какие-то проекты на площадке Политеха, связанные и с образованием, и с просветительской деятельностью - взаимный опыт, обмен опытом”

“Во-первых, начиная от того, что просто интересно, у кого как построена экспозиция по поводу техники, потому что это все равно специфика своя - кто как демонстрирует механизмы, вот это заводское наследие в разных масштабах. Интересует, как музеи работают именно с самим зданием, потому что экспонатом на заводе и само здание является - это тоже такой интересный момент. .. Нахождение общих связей каких-то, возможно, это сеть металлургических заводов российских… Придумать межмузейные проекты какие-то, выставочные, тот же лекторий - готов вовлекаться и выступать и рассказывать об... опыте. Также интересует тема смотреть, какие у коллег есть сувениры, поскольку это тоже важный момент в музее - с чем человек уходит, какую частичку он с собой забирает и что он хранит. Особо интересуют сувениры, которые покупает молодежь. Ну и, соответственно, разные формы интерактивные - именно где, кто, как вовлекает молодежь. Возможно, это где-то игровая практика, квестовая… Сто процентов готов вовлекаться вот в эти направления, может быть, даже готов писать какие-то информационные статьи, рассказывать о своем опыте, и аналогично получать от других коллег. Также участие в конференциях”.

“Есть с Финляндией у нас… Российско-финляндский культурный форум. Там такое межмузейное взаимодействие… в течение одного года финские музеи представляют свои проекты, а далее другие музеи могут из библиотеки этих проектов выбрать то, что нравится им, и дальше уже создавать какие-то контакты между собой. Следующий год - российские музеи предлагают свои проекты, и уже финская сторона для себя отбирает то, что им может быть интересно. В принципе, площадка… на которой собирались бы такие предложения, у кого что есть, кто какую тему разрабатывает, и кто что может предложить … дальше бы музеи заходили на эту площадку, смотрели, что их интересует, и контактировали между собой”.

В целом запросы к Политехническому музею можно поделить на три большие группы: идеологические, запрос на опыт и экспертизу, запрос на решение очень конкретных проблем.

• Запрос на создание “вектора” к реальному просвещению:“У нас людей, которые могли бы сделать следующий шаг от проставления галочки к реальному просвещению - вот это не срабатывает… Нужен же какой-то вектор. Вот если бы Политеху удалось каким-то образом этот вектор инициировать, я это, естественно поддерживаю”.
• Формирование Политехом образа будущего
• Создание имиджа научно-технического развития“А вы у нас, Политехнический музей, это имидж научно-технического развития России, и как вы преподнесете это дело - это очень-очень важно”.

В этой категории встречаются запросы на продолжение партнерских отношений - проведение совместных выставок, публикации, проведение конференций. Но не только.

Существует запрос на методическую поддержку и обмен опытом.

“Мне кажется, да, потому что всегда взаимообмен, он очень продуктивен. Недавно познакомилась с вашими рекомендациями по организации доступной среды на сайте “Музейный опыт”... Вот это чрезвычайно полезно. Это емко, конкретно, и можно, что называется, брать и делать сразу. Поэтому да, видеоконференции, на которые все перешли сейчас в период пандемии, методические пособия…”

“Ну, возможно, какую-то совместную научно-исследовательскую работу можно было бы вести. Можно подумать о выставках, о совместных проектах. Консультационная помощь нам бы тоже не помешала”.

“Нам была очень важна методическая помощь от Политехнического музея по описанию технических предметов, любая другая методическая помощь. проходила учеба, приезжали на конференции, семинары”.

Также есть запрос на экспертизу и совместную деятельность.

“ Мне кажется, что если мы формируем сообщество вокруг Политеха, то это должна быть, например, практически ориентированная помощь по атрибуции каких-то непонятных предметов из коллекции, это может быть методическая помощь при подготовке научных описаний, статей, каталогизации. Это может быть сообщество, которое разными способами учит на базе музея как института памяти, смотрящего в будущее, формировать какие-то тренды, помогать музеям в регионах давать не фейковые новости про научные открытия”.

Также востребована помощь с Госкаталогом, помощь в написании грантовых заявок, участие в совместных выставках и поиск чертежей механизмов.

“Мы занимаемся активно сейчас сохранением и каталогизацией традиционного народного строения. Там особенность заключается в том, что технологии и принципы строительства никак не записывались, чертежей не было, передавалась все это, можно сказать, от отца к сыну. Традиция уходит, вместе с умирающими мастерами, поэтому очень важно сохранять этот опыт. Было бы здорово создать какую-то базу уходящих традиционных, народных технологий, которые уходят и не остается ничего кроме экспонатов. Нужно создавать чертежи, оцифровывать, каталогизировать, описывать. Если бы это была какая-то общая база, то было бы очень здорово. Например, если даже взять народную лодку, то по всей огромной России их тысяча типов, а так, можно было бы зайти на общий ресурс и набрать «якутский каяк» или «осиновка» и получить все техническое описание. Не только музейный сайт, а именно технический, где можно было взять чертежи и построить, например. Это было бы здорово и ценно.”

Пути взаимодействия

В ходе исследования были выявлены основные (наиболее упоминаемые) проблемные точки, с которыми может работать Политехнический музей.

• Реставрация и хранение (один из самых важных пунктов)
   
• Совместные выставки и проекты (в этом ощущается самая острая нехватка)
   
• Подготовка писем и документов (многие музеи просят помощи с этим)
   
• Влияние на музейную политику, защита профессиональных интересов (последнее - не эксплицитно сформулированный, но существующий запрос)
   
• Исследования аудитории (об этом сложно сказать однозначно - т.к., с одной стороны, есть запрос, с другой стороны - тема не всегда принимается; скорее, исследования аудитории можно популяризировать)
   
• Экспозиционные техники (в том числе, актуализация экспозиции без ее полного переделывания)
   
• Онлайн (как с ним работать в техническом смысле, и как для него делать качественный контент)
   
• Соучастное проектирование (популяризация направления, потому что не все музеи к нему готовы - не только межмузейное сопроектирование и помощь тем музеям, у которых эта практика уже проводится)
   
• Инклюзивные проекты (можно поработать, потому что у некоторых музеев они уже есть)

Все темы необходимо “прошивать” изучением музейных трендов, чтобы лучше понимать, к чему мы стремимся, и почему.

Необходимо также помнить об “идеологических” запросах, выявленных во время интервью - формирование образа будущего и движение к реальному просвещению.

Форматы взаимодействия

• Из двух форм взаимодействия в рамках обучающих программ - активной (воркшопы, хакатоны) и пассивной (лекции) не было выбрано предпочтительной формы. Все участники, отвечавшие на этот вопрос, выбрали смешанную модель проведения подобных событий. Нужно помнить, что при работе с более пассивной частью обязательно не просто организовать передачу опыта, но подкрепить ее теоретической составляющей.
   
• Онлайн-площадка - в целом востребованная форма взаимодействия. Главные цели музеев - это самореклама (или, как выразилась одна из участниц исследования, желание “стать видимыми”) и расширение сети контактов.
   
• Горячая линия - точно востребованная форма, возможная трудность которой - обработка большого количества запросов и поступление вопросов, на которые может быть сложно/ невозможно ответить
   
• Экспертные консультации и методическая помощь
   
• Организация конференций
   

Памятники науки и техники

Среди тех, кто знает о программе “Памятники науки и техники”, многие считают программу важной и нужной. Во-первых, с научной точки зрения ( и в т.ч. помощи с атрибуцией), во-вторых, с точки зрения престижа объектов, которые получили статус памятника.

В адрес программы прозвучало две важных просьбы: наделить ее государственным статусом и запустить ее снова.